Именно в момент появления этого цвета, отношение Шиндлера ко всему происходящему кардинально меняется.Прогуливаясь верхом со своей подругой, с высоты краковских холмов он видит, как нацисты громят и расстреливают евреев в гетто. Среди многотысячной толпы выделяется маленькая девочка, одетая в красное пальто.
Она потерянно и одиноко идёт сквозь толпу, направляемую эсэсовцами. Вокруг царит хаос и безумие, раздаются выстрелы, падают убитые. Девочка проходит улицу за улицей, через убийство и жестокость, свидетельствуя в силу своей чистоты и невинности каждое их преступление. Но нацисты не обращают на неё внимания – они знают, что в конце свидетелей не должно остаться.
Вслед за Шиндлером зритель не может оторвать от нее взгляд. Она входит в пустой разгромленный дом, прячется под кровать и затыкает уши руками. Это единственное, что может сделать ребенок, чтобы защитить себя от мира, ставшего вдруг адом.Она потерянно и одиноко идёт сквозь толпу, направляемую эсэсовцами. Вокруг царит хаос и безумие, раздаются выстрелы, падают убитые. Девочка проходит улицу за улицей, через убийство и жестокость, свидетельствуя в силу своей чистоты и невинности каждое их преступление. Но нацисты не обращают на неё внимания – они знают, что в конце свидетелей не должно остаться.
Боль и страх обречённой девочки передаются Шиндлеру, неожиданно производя в нем кардинальные изменения. Единичная жертва преобразует безликую до этого массу вокруг него в реальных людей. Цифры превращаются в судьбы – это люди, которые жили, имели близких, семью, мечты о будущем.
Позже, когда нацисты пытаются уничтожить свидетельства своего преступления и сжигают трупы погибших в гетто, среди обезображенных тел Шиндлер замечает детский трупик в грязном, но всё ещё красном пальто.
Образ ребенка в красном среди чёрно-белого ужаса – режиссерская находка Спилберга. Однако этот образ основан на реальной истории.
И даже историях.
Один из оставшихся в живых узников концлагеря Аушвитц, Мартин Фелди, рассказывал о процессе отбора годных для работы заключённых. Под лозунгом «Работа освобождает» он с сыном пошёл направо, в то время как его жена с дочерью – налево. На его маленькой дочери было надето красное пальто. И когда чиновник СС отправил двенадцатилетнего мальчика, посчитав его не пригодным к работе, вслед за матерью и сестрой, отец поначалу испугался, что среди тысяч людей тот не сможет найти их, но вспомнил о пальто. Он успокоил себя мыслью, что красное пальто, которое он как раз так удачно накануне купил для своей дочери, будет маяком для сына. Возможно, так это и было, но он об этом не узнал, поскольку больше никогда не видел своей семьи. Рассказывая эту историю в интервью спустя тридцать пять лет, Фелди добавил, что по сей день его сердце бьется быстрее, когда он в театре или ресторане видит маленькую девочку в красном пальто. (PBS Documentary, The Trial of Adolf Eichmann, 1997)
Есть и другой прототип «девочки в красном». В воспоминаниях о резне в краковском гетто Аарона Шварца, польского еврея, который чудом пережил концлагерь и Холокост, описана ещё одна детская судьба (Holocaust Testimonies, 2001, под редакцией: Joseph J. Preil):
«Меня привезли в Плашув и определили в группу, которая рыла огромную могилу… Из гетто приехали грузовики с детьми, от младенцев до двенадцати лет. Их всех спустили в вырытый ров и расстреляли, прямо в этой могиле… Другая группа возила тачкой хлор и засыпала порошком могилы, потому что там было такое огромное количество тел...
Маленькая девочка, красивая белокурая малышка, сидела в могиле, одетая в белую шубку. Она была вся в крови, и просила воды… Девочка захлёбывалась кровью, потому что была ранена в шею. Её начало ужасно рвать, а затем она легла и стала звать: «Мама, вылечи меня, вылечи меня...»
Девочка не знала, что с ней случилось. Истекая кровью, она сидела в могиле, среди трупов, и просила воды… Она была всё ещё жива, эта маленькая девочка, и просила её вылечить. Но не было никакой матери, из Краковского гетто привезли только детей. Что случилось с этим ребенком? Я не знаю. Она была, вероятно, живьём засыпана хлором… Я уверен в этом, потому что больше выстрелов не было…».
